Обсудили с пластическим хирургом Ильмиром Галиевым, в чём фишка авторских методов по увеличению груди, как сузить талию, не удаляя рёбра, и так ли справедлива поговорка «бойся старого парикмахера и молодого врача».
Расширяем географию рубрики «Возможно, вам к нему». Ильмир Галиев — пластический хирург, травматолог-ортопед, работает в клинике пластической хирургии и косметологии A3Beaute в Санкт-Петербурге. Один из немногих докторов, который владеет методом сужения талии без удаления рёбер.
Мы поговорили с Ильмиром не только о профессии, но и о жизни. Потому что уверены: с доктором, которому ты доверяешь свою внешность, важно совпадать не только в эстетических, но и в общечеловеческих взглядах.
О детских и взрослых мечтах
В детстве я смотрел «Рэмбо» и «Терминатора» и мечтал делать трюки, как Арнольд Шварцнеггер и Сильвестр Сталлоне. В моём выпускном альбоме из детского сада написано, что я, когда вырасту, буду каскадером.
Родители дали мне свободу самому выбрать профессию. Я увлекался биологией и физикой, участвовал в олимпиадах по этим предметам и выбрал медицинский университет.
На втором-третьем курсе я понял, что хочу быть пластическим хирургом. Меня захватывала идея, что, по сути, пластический хирург осуществляет мечты людей. Но в Башкирском мёд. университете, где я учился, не было ординатуры по пластической хирургии.
Моё желание казалось неосуществимым. Поскольку пойти на пластическую хирургию я не мог, я выбрал кафедру общей хирургии. Общий хирург — можно сказать, универсальный. В небольших районных больницах, где нет узкоспециализированных врачей, пациентов принимает хирург общей практики. Он должен знать всё, что касается хирургических вмешательств, и неважно, в какой области — гинекология, проктология, урология и так далее.
Я много ассистировал травматологам. После интернатуры по хирургии я окончил ординатуру по травматологии и ортопедии и несколько лет проработал по этому направлению. Лечил пациентов с внелегочными формами туберкулёза: поражениями позвоночника, костей и суставов.
Однажды меня пригласили в Санкт-Петербург на съезд вертебрологов — врачей, которые лечат патологии позвоночника. После конференции я пошёл прогуляться и влюбился в Питер. Я понял, что хочу здесь жить и хочу наконец-то исполнить свою мечту — заниматься пластической хирургией. Вернулся в Уфу, обсудил все с женой, она меня поддержала.
Как выбрать пластического хирурга?
Считается, что одному хирургу особенно удаются носы, другому — увеличение груди, третьему — блефаропластика. В общем-то, это близко к правде. Кто-то хорошо выполняет одну операцию. Некоторые специализируются на двух-трёх. Есть хирурги, которые блестяще проводят любые виды пластики.
Допустим, хирург занимается ринопластикой, у него хороший поток пациентов, он проводит 10 операций в неделю. Да, наверное, логично пойти к нему, чтобы исправить горбинку на носу. Но часто бывает: подруга советует доктора, у которого делала ринопластику — а вы собираетесь увеличить грудь. Тогда надо смотреть работы хирурга по этому профилю. Если на сайте их мало, я советую сходить на консультацию (большая часть портфолио обычно хранится у врача в телефоне и на компьютере) и послушать, что скажет доктор.
Относитесь к фото «до»-«после» с долей скептицизма. Помните, что врачи демонстрируют лучшие работы. Сколько было работ «похуже» — неизвестно. Нельзя быть уверенным, что все хирурги кристально честны, не используют фотошоп и показывают только свои работы. К сожалению, случается всякое.
Сарафанное радио — тоже не гарантия. Все пациенты разные, у кого-то рост 160, у кого-то 180, у одних широкая грудная клетка, у других — узкая. Ваша знакомая может быть довольна тем, как данный хирург увеличил ей грудь. Но ваш случай — другой, не факт, что результат вам понравится. Да и знакомая может о чём-то умолчать или банально забыть. В любом случае я рекомендую сходить на консультацию, познакомился с хирургом и только потом решать, готовы ли вы довериться этому врачу.
Мне интересны все виды пластических операций. Я считаю так: если ты — пластический хирург, ты должен быть специалистом во всей пластической хирургии, а не конкретно в ринопластике и маммопластике. К тебе будут обращаться пациенты с разными запросами.
Я присутствовал на операциях по удалению рёбер с целью сужения талии. Это очень травматичная и кровавая операция с высоким риском осложнений. После неё нарушается защита внутренних органов (основная функция рёбер — защитная). Мне было интересно, нет ли более щадящей альтернативы. Тогда я узнал про сужение талии по методу хирурга Казбека Урусхановича Кудзаева.
Про сужение талии по методу К.У. Кудзаева
Эта операция показана пациенткам, у которых — за счёт особенностй костного каркаса — отсутствует линия талии. Это когда нижние пары рёбер расположены так, что они уплощают фигуру и деформируют талию.
Кудзаев — пластический хирург, к.м.н., травматолог-ортопед. Входит в Международное общество пластических и эстетических хирургов. Инновация его метода в том, что 11 и 12 пары рёбер не удаляются. Мы лишь корректируем их изгиб, чтобы получить женственный силуэт. При этом ребра сохраняют функцию защиты внутренних органов от механического воздействия и травм.
Операция длится около часа и выполняется под местной или общей анестезией. Пациентка находится на операционном столе в положении лёжа на животе, операционное поле — область спины. Мы выполняем два разреза — справа и слева — между 11 и 12 парами рёбер. Каждый длиной около 1,5 см. Пьезохирургическим аппаратом я выполняю разрез на задней стенке ребра и произвожу надлом. Не перелом, а именно надлом по типу «зелёной ветки» (есть такое понятие в травматологии). Потом разрезы зашиваются и накладывается асептическая повязка. Чтобы зафиксировать ребра в определённом положении, на пациентку надевают корсет.
Корсет представляет из себя широкий хлопковый пояс с металлическими вставками. Носить его надо от 2 до 3–3,5 месяцев — весь период реабилитации. После операции я затягиваю его слабо, только чтобы не спадал и давал небольшую компрессию. Через неделю пациентка начинает понемногу подтягивать шнуровку, так, чтобы к концу второй недели максимально утянуть корсет.
Результат операции во многом зависит от пациентки. Она затягивает корсет и формирует обхват талии, который хочет получить. Утянуть-то я могу до предела, но пациентке будет тяжело в нём ходить. Поэтому она подтягивает шнуровку сама, аккуратно, день за днём. В зависимости от того, насколько ей комфортно — терпимо — больно, и как она переносит неприятные ощущения.
Первую неделю в корсете неудобно, это говорят все пациентки. Конечно, он мешает – вы в нём спите, ходите, он надет на вас 24/7. В течение двух недель после операции я запрещаю его снимать даже на время. Принимать душ приходится частями: верх и низ тела по отдельности. Если корсет немного намокнет, это не страшно, можно просушить. Но полностью мочить его не надо. (Одна моя пациентка придумала обматывать туловище пищевой плёнкой, чтобы полноценно принять душ.) Однако, со слов же пациенток, через неделю-полторы к корсету привыкаешь, и такого дискомфорта уже нет.
Операция позволяет уменьшить обхват талии на 6-10 см. Но, например, одна из моих пациенток сузила талию на 13 см.
Худеть перед операцией необязательно. Если пациентке показана и липосакция, и сужение талии по Кудзаеву, мы можем выполнить обе операции под одним наркозом.
Меня иногда спрашивают: «Объясните, как «надпиленные» ребра могут быть прочными? После операции не возрастает риск переломов и травм?» Я объясняю так: если мы надпилим металлическую решетку, конечно, она не восстановится обратно. А ребра срастаются. В области надлома формируется костная мозоль. Костная ткань там даже плотнее, чем вне травмированной области. После реабилитации ребра точно так же защищают внутренние органы. Риск переломов не увеличивается.
Со спокойной душой такую операцию может сделать либо торакальный хирург, либо травматолог-ортопед. Потому что суть операции – в изменении изгиба ребер. Нужно глубоко разбираться в теме заживления костной ткани. Уметь определить, кому эту операцию провести можно, кому нельзя. И при возникновении каких-либо осложнений требуются знания травматолога.
Пациентка спустя две недели после операции
О тех, кому операция не показана
Достаточно частая ситуация: пациентка читает про сужение талии, приходит на консультацию, и выясняется, что у неё избыток жировой ткани, а не «широкая кость». Ей показана другая операция: липосакция или абдоминопластика (избыток жировой ткани + кожный избыток).
Помимо стандартных противопоказаний есть специфические. Я не провожу операцию пациенткам с патологиями костных тканей, такими как остеопороз, а также женщинам, у которых наступила постменопауза. Из-за гормонального фона нарушается плотность костных структур и затрудняется процесс заживления, что может привести к осложнениям.
Нет талии – ну и в чём проблема?
Для кого-то в этом действительно нет проблемы, и это нормально. Но некоторые девушки чувствуют себя неуверенно. Рассказывают, что в подростковом возрасте, когда у сверстниц сформировались женственные фигуры, их телосложение было похоже на прямоугольник или квадрат. Над ними смеялись, придумывали неприятные прозвища. Им было неловко носить платья, потому что фигура больше располагала к другому типу одежды. И что бы эти девушки ни делали, сколько бы они ни худели, ни занимались спортом — талия не прорисовывалась. На самом деле это серьёзный психологический дискомфорт: ты — женщина, но не воспринимаешь своё тело как женственное.
Операция по сужению талии по методу К.У. Кудзаева + увеличение груди
Талия – можно сказать, один из вторичных половых признаков, по которым люди судят о
женственности фигуры.
Можно вспомнить Жизель Бундхен, одну из красивейших в мире моделей, у которой нет выраженной талии. Однако каноном гармоничной женской фигуры по-прежнему является фигура «песочные часы», когда талия уже плеч и бедер.
Станет ли маскулинная фигура изящнее после сужения талии? Да. Любую фигуру мы визуально оцениваем по соотношению ширины плеч-талии-бёдер. Когда мы уменьшаем обхват талии, мы приближаем фигуру к той самой пропорции «песочные часы». Конечно, если таз широкий, плечи широкие, а талия при этом очень узкая, это может выглядеть неестественно. Но мы не уменьшаем её до такой степени. Всегда стремимся получить гармоничный силуэт с плавными линиями.
Не думаю, что фигура Ким Кардашьян как-то повлияла на популярность операций по сужению талии. У Ким сделан акцент на ширину бёдер в соотношении с обхватом талии. То есть она в большей степени увеличила область ягодиц, нежели сузила талию. Хотя, возможно, была проведена липосакция в области передней брюшной стенки, боков, поясницы.
Вообще, операция по сужению талии показана небольшому числу пациенток и не слишком известна. Некоторые пациентки узнают о ней буквально случайно. Приходят на консультацию и просят: «Сделайте мне липосакцию, чтобы уменьшить талию». Но я вижу, что нет необходимости убирать жировую ткань. Слой ПЖК у неё — очень тонкий, полсантиметра, прорисованы мышцы. Соответственно, я объясняю, что дело в костном каркасе, и рассказываю про данный метод.
Про комплекс «увеличение груди + сужение талии»
Операцию по сужению талии можно провести совместно с увеличением груди. Плюс в том, что вы одномоментно, под одним наркозом, решаете две проблемы. Время наркоза увеличивается несущественно: стандартная операция по увеличению груди длится около 2–3 часов плюс час на талию — то есть даже в комплексе это не длительный наркоз.
Комплекс проводится так: мы сужаем талию, переворачиваем пациентку на спину и делаем мамопластику. Есть другой вариант: сужаем талию под местной анестезией, затем пациентка самостоятельно переворачивается, и ей вводится общий наркоз для увеличения груди.
Но нужно понимать, что на восстановление потребуется больше времени. Когда мы совмещаем какие-либо операции, реабилитация усложняется, это неизбежно.
Правда и мифы об увеличении груди
По статистике, которую приводит ISAPS (Международное общество эстетической пластической хирургии) маммопластика — самая популярная пластическая операция. За 2020 год в мире было проведено 1600+ операций по увеличению и изменению формы груди. По моей личной статистике, на увеличение приходит каждая третья пациентка.
У меня нет «авторской» техники увеличения груди. То, что некоторые хирурги рассказывают про свой уникальный метод — не более, чем маркетинговый ход ради привлечения внимания. Методика почти не менялась с тех пор, как придумали хирургические карманы для установки имплантатов. Просто в чьих-то руках она работает лучше, в чьих-то хуже.
Давайте наконец разберемся с заблуждениями:
«Правда, что после такой операции рискованно летать в самолёте?» Летайте сколько нужно, имплантам не страшны перепады давления при взлёте и посадке. Если бы это было так, огромное количество женщин и мужчин с имплантатами в груди, яичках, ягодицах, голенях передвигалось бы только наземным и водным транспортом.
«Правда, что через 12–15 лет имплантаты нужно будет менять?» Имплантам не требуется плановая замена, это не масло в двигателе автомобиля, которое необходимо перезаливать каждые 10 тыс. километров.
«Правда, что после операции могут возникнуть трудности с грудным вскармливанием?» При стандартном увеличении груди молочная железа не затрагивается и не травмируется. В редких случаях, если у пациентки выраженная тубулярная деформация, мы работаем непосредственно с железой, чтобы она не выглядела как камень поверх импланта. Тогда риск есть, но небольшой.
Я всегда задаю вопрос пациенткам, что их сподвигло увеличить грудь. Если девушка говорит: «Эту идею предложил мой молодой человек», я прошу: «Не торопитесь. Подумайте, нужна ли эта операция лично вам. Через 3–5 лет рядом с вами может быть другой мужчина, а имплантаты — которые были вам не нужны — останутся. Даже если вы их удалите, факт того, что операция проведена, не отменить». К счастью, такие пациентки, которым маммопластику «рекомендовал» бойфренд или муж, приходят сравнительно нечасто, два-три раза в полгода.
Эстетические операции — не жизненная необходимость. Их нужно делать только для себя и своего психологического комфорта. Не для того, чтобы муж считал вас более привлекательной — а для того, чтобы вы чувствовали себя более привлекательной, в том числе, раздеваясь перед мужем. Есть разница, согласитесь.
Если уверенность не стопроцентная, операцию лучше не проводить. Бывает, я чувствую, что девушка не определилась, хочет она увеличивать грудь или нет. Либо приняла решение импульсивно. В таком случае я предлагаю взять паузу и ещё подумать. Хирург никуда не убежит.
Про эйджизм, бодипозитив и этику
Некоторые пациенты скептически относятся к молодым врачам и хирургам. Чувствуется, что они слушают тебя незаинтересованно. Не так, как если бы на твоём месте был доктор 50+ с сединой и морщинами. На самом деле это довольно частая история, и касается не только хирургов. Помню, когда я работал в поликлинике в Уфе, ко мне на повторный приём пришла пациентка, и выяснилось, что она не принимала назначенных лекарств. Прикладывала к ноге капустный лист по совету доктора, который был старше и ближе ей по возрасту.
Я думаю, возраст — последнее, о чем стоит думать при выборе пластического хирурга. Есть потрясающие хирурги, которые в свои 60 лет ведут диалог с 20-летними пациентками абсолютно на равных и не будут переспрашивать: «Кто-кто? Белла Хадид?» Есть молодые умницы и умники с «золотыми руками». И есть опытные врачи, которые всем делают одинаковые носы.
Я хорошо отношусь к бодипозитиву. К такому бодипозитиву, когда человек не сравнивает свою внешность с классическими стандартами, чувствует себя комфортно — и это не служит прикрытием ожирению. Но могу сказать, что на статистику проведения пластических операций он (бодипозитив) не повлиял.
У меня не бывает так, что я должен сделать сложный этический выбор, проводить или не проводить операцию данной пациентке. Не зря консультация длится час. Мне важно побеседовать с пациенткой по душам, а не только узнать, какие имплантаты она хочет. Если у неё разлад в семье или неустроенная личная жизнь, и ей кажется, что увеличение груди решит эти проблемы, я предложу ей подумать и могу порекомендовать проконсультироваться с психологом. Операция, скорее всего, не принесёт ей облегчение и не решит настоящих проблем.
После работы я обычно… спешу домой. Меня очень вдохновляет то, что дома меня ждут жена и дочь.
Мне не свойственно… быть в плохом настроении и впадать в уныние. Не скажу, что я какой-то уникальный оптимист (или не читаю новости). Просто я человек деятельный: если могу решить проблему — решаю, и поскорее. Если не могу, то моя задача минимум — сохранять присутствие духа. От стресса лучше не станет, а чтобы снять напряжение, я хожу в тренажёрный зал и бассейн.
Считается, что мужчины… не склонны открыто выражать чувства. Я, наоборот, считаю, что эмоции не надо подавлять и прятать. Они будут накапливаться, и ни к чему хорошему это не приведёт. Смысл отношений — семейных, дружеских, партнёрских — в том, чтобы общение доставляло радость. Если что-то беспокоит, нужно разговаривать и делиться переживаниями. Отношений между пациентом и врачом это тоже касается. На моем сайте написано: «Нервничать перед операцией — это естественно, будь то волнение по поводу результата или процесса хирургического вмешательства. Не стесняйтесь обсуждать эти чувства со мной». Так вот, пожалуйста, не стесняйтесь!
